Песни из «Уголка» - Страница 8

Цвет срывал, шипов не ощущая;
В чудный панцирь прав своих закован,
Сеял он страданья, не страдая.

О, господь! Да где же справедливость)
Божья месть! Тебя не обретают!
Смолкли жертвы, их совсем не слышно,
Но зато — свидетели рыдают…

«Во мне спокойно спят гиганты…»

Во мне спокойно спят гиганты,
Те, что вступали с небом в бой:
Ветхозаветные пророки,
Изида с птичьей головой;

Спят те, что видели Агору
И посещали Пританей,
Те, что когда-то покрывали
Багряной сенью Колизей;

Почиют рати крестоносцев,
Славянский сонм богатырей,
И ненавистный Торквемада
В кругу чернеющих друзей;

Спят надушенные маркизы,
Порой хихикая сквозь сон,
И в русском мраморе, в тивдийском,
Положен спать Наполеон.

И все они, как будто зерна
В своих скорлупках по весне,
В свой срок способны раскрываться
И жить, не в первый раз, во мне!

И что за звон, и что за грохот,
И что за жизненность картин,
Тогда несущихся по мыслям,—
Им счета нет — а я один!

Какая связь меж всеми ими
И мной? Во тьме грядущих дней
Какое место будет нашим
В грядущих памятях людей?

О нет! Не кончено творенье!
Бог продолжает создавать,
И, чтобы мир был необъятней,
Он научил — не забывать!

«Погасало в них былое…»

Погасало в них былое,
Час разлуки наступал;
И, приняв решенье злое,
Наконец он ей сказал:

«Поднеси мне эту чашу!
В ней я выпью смерть свою!
Этим связь разрушу нашу —
Дам свободу бытию!

Если это не угодно
Странной гордости твоей,
Волю вырази свободно,
Кинь ты чашу и разбей!»

Молча, медленно, высоко
Подняла ее она
И — быстрей мгновенья ока
Осушила всю до дна…

«Полдень декабрьский! Природа застыла…»

Полдень декабрьский! Природа застыла;
Грузного неба тяжелую высь
Будто надолго свинец и чернила
Всюду окрасить любовно взялись.

Смутные мысли бегут и вещают:.
Там, с поднебесной, другой стороны
Светлые краски теперь проступают;
Тучи обласканы, жизни полны.

Грустно тебе! Тяжело непомерно,
Душу твою мраком дня нагнело…
Слушай, очнись! Несомненно, наверно
Где-нибудь сыщешь и свет, и тепло.

«В чудесный день высь неба голубая…»

В чудесный день высь неба голубая
Была светла;
Звучали с церкви, башню потрясая,
Колокола…

И что ни звук, то новые виденья
Бесплотных сил…
Они свершали на землю схожденье
Поверх перил.

Они, к земле спустившись, отдыхали
Вблизи, вдали…
И незаметно, тихо погасали
В тенях земли…

И я не знал под обаяньем звона:
Что звук, что свет?
Для многих чувств нет меры, нет закона
И прозвищ нет!..

«Заката светлого пурпурные лучи…»

Заката светлого пурпурные лучи
Стремятся на гору с синеющей низины,
И ярче пламени в открывшейся печи
Пылают сосен темные вершины…

Не так ли в Альпах горные снега
Горят, когда внизу синеет тьма тенями…
Жизнь родины моей! О, как ты к нам строга,
Как не балуешь нас роскошными дарами!

Мы силами мечты должны воссоздавать
И дорисовывать, чего мы не имеем;
То, что другим дано, нам надо отыскать,
Нам часто не собрать того, что мы посеем!

И в нашем творчестве должны мы превозмочь
И зиму долгую с тяжелыми снегами,
И безрассветную, томительную ночь,
И тьму безвременья, сгущенную веками…

«А! Ты не верила в любовь! Так хороша…»

А! Ты не верила в любовь! Так хороша,
Так явственно умна и гордостью богата,
Вся в шелесте шелков и веером шурша,
Ты зло вышучивала и сестру и брата!
Как ветер царственный в немеряной степи,
Ты, беззаботная, по жизни проходила…
Теперь, красавица, ты тоже полюбила,
Насмешки кончились… Блаженствуй и терпи!

«Не наседайте на меня отвсюду…»

Не наседайте на меня отвсюду,
Не говорите сразу, все, толпой,
Смутится мысль моя, и я сбиваться буду,
Вы правы будете, сказавши: «Он смешной!»

Но если, медленно окрепнувши в раздумье,
Я наконец молчание прерву,
Я, будто в море, в вашем скудоумье,
Под прочным парусом спокойно поплыву.

Что я молчал так долго, так упорно,
Не признак слабости мышленья и души…
Не все то дрябло, хило, что покорно…
Большие силы копятся в тиши!

«Славный вождь годов далеких…»

Славный вождь годов далеких!
С кем тебя, скажи, сравню)
Был костер — в тебе я вижу
Сиротинку-головню.

Все еще она пылает…
Нет, не то! Ты — старый дуб,
В третьем царствованьи крепок
И никем не взят на сруб.

Много бурь в тебе гудело,
И, спускаясь сверху вниз,
Молний падавших удары
В ленту черную свились.

Все былое одолел ты
От судеб и от людей;
Не даешь ты, правда, цвета,
Не приносишь желудей…

Но зато листвою жесткой
Отвечать совсем не прочь
И тому, что день подскажет,
Что тебе нашепчет ночь!..

Голоса твоей вершины —
В общей музыке без слов —